Неточные совпадения
Между тем
тучи спустились, повалил град, снег; ветер, врываясь
в ущелья, ревел, свистал, как Соловей-разбойник, и скоро каменный крест
скрылся в тумане, которого волны, одна другой гуще и теснее, набегали с востока…
Но все-таки нельзя же не подумать и о мере, потому что тебе теперь именно хочется звонкой жизни, что-нибудь зажечь, что-нибудь раздробить, стать выше всей России, пронестись громовою
тучей и оставить всех
в страхе и
в восхищении, а самому
скрыться в Северо-Американские Штаты.
Часа
в четыре пополудни солнце
скрылось, и не разберешь,
в тучах или
в тумане.
Сегодняшняя вечерняя заря была опять очень интересной и поражала разнообразием красок. Крайний горизонт был багровый, небосклон оранжевый, затем желтый, зеленый и
в зените мутно-бледный. Это была паутина перистых облаков. Мало-помалу она сгущалась и наконец превратилась
в слоистые
тучи. Часов
в 10 вечера за нею
скрылись последние звезды. Началось падение барометра.
С утра погода стояла хмурая; небо было: туман или
тучи. Один раз сквозь них прорвался было солнечный луч, скользнул по воде, словно прожектором, осветил сопку на берегу и
скрылся опять
в облаках. Вслед за тем пошел мелкий снег. Опасаясь пурги, я хотел было остаться дома, но просвет на западе и движение
туч к юго-востоку служили гарантией, что погода разгуляется. Дерсу тоже так думал, и мы бодро пошли вперед. Часа через 2 снег перестал идти, мгла рассеялась, и день выдался на славу — теплый и тихий.
Это внесло некоторое оживление
в наш маленький отряд, но вскоре солнце
скрылось, и все небо опять заволокло
тучами.
Она шла, не замечая, что солнце давно
скрылось, заслоненное тяжелыми черными
тучами, что ветер порывисто шумел
в деревьях и клубил ее платье, что пыль внезапно поднималась и неслась столбом по дороге…
Дернул он из-под колеса, колесо закрутилось, и я увидел привязанную к нему промелькнувшую фигуру человека. Выпрастывая сундук, Вася толкнул идола, и тот во весь свой рост, вдвое выше человеческого, грохнулся. Загрохотало, затрещало ломавшееся дерево, зазвенело где-то внизу под ним разбитое стекло. Солнце
скрылось, полоса живого золота исчезла, и
в полумраке из
тучи пыли выполз Вася, таща за собой сундук, сам мохнатый и серый, как сатана,
в которого он ткнулся мордой.
Так
в ясный летний день по небу пробежит лёгкий обрывок облака и
скроется, растаяв
в лучах солнца… но вот ещё один… ещё… ещё… и хмурая грозовая
туча, насупясь и глухо ворча, медленно ползёт над землёй.
Оно быстро увеличивается, раздувается
в громадную черную
тучу, тяжело нависшую над горизонтом. Вода там сереет.
Туча эта поднимается выше и выше, отрывается от горизонта, сливается с океаном широким серым дождевым столбом, освещенным лучами солнца, и стремительно несется на корвет. Солнце
скрылось. Вода почернела.
В воздухе душно. Вокруг потемнело, точно наступили сумерки.
Мы сели
в лодку и отплыли. Месяц
скрылся за
тучами, стало темней;
в лощинке за дубками болезненно и прерывисто закричала цапля, словно ее душили. Мы долго плыли молча. Наташа сидела, по-прежнему опустив голову. Из-за темных деревьев показался фасад дома; окна были ярко освещены, и торжествующая музыка разливалась над молчаливым садом; это была последняя, заключительная часть симфонии, — победа верящей
в себя жизни над смертью, торжество правды и красоты и счастья бесконечного.
И стала крепнуть тревожная, глухая и безликая молва. Она вползала всюду, где только были люди, и оставляла после себя что-то, какой-то осадок страха, надежды и ожидания. Говорили мало, говорили неопределенно, больше качали головами и вздыхали, но уже
в соседней губернии, за сотню верст от Знаменского, кто-то серый и молчаливый вдруг громко заговорил о «новой вере» и опять
скрылся в молчании. А молва все двигалась — как ветер, как
тучи, как дымная гарь далекого лесного пожара.
В эту минуту солнце стало
скрываться за
тучами; впереди Ростова показались другие носилки. И страх смерти и носилок, и любовь к солнцу и жизни — всё слилось
в одно болезненно-тревожное впечатление.